[Last_Optimist]

Название: Тони Редгрейв
Автор: Last_Optimist
Бета: -
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Тони Редгрейв, Гилвер, Грю и его дочери (в основном Джессика), старушка Гольдштейн, немного Энцо
Категория: джен
Жанр: экшен, ангст
Рейтинг: PG-13, за крепкие словечки и не самый радужный настрой в целом
Краткое содержание: Тони Редгрейв глазами полицейского Грю и его семейства
Предупреждения: Это фанфик не по игре и не по аниме. Это фанфик по первому роману, который в сущности является АУ по отношению к третьей части игры (ибо заканчивается началом первой части). Соответственно, тут все немного по-другому, и все немного другие.
Примечания: фик в четырех маленьких главах, все под катом


1. Кто такой Тони Редгрейв?
Начинать с нуля всегда сложно, даже если ты – здоровенный мужик с нехилым жизненным багажом и опытом за спиной.
А уж начинать с нуля, если ты бывший полицейский пенсионного возраста с тремя дочерьми на руках – это и вовсе чертовски трудно.
Джессика, Тики и Нести, его три маленьких красавицы. Девочкам и так приходилось непросто после смерти матери, особенно Джессике, которой в пятнадцать лет пришлось взять на себя все домашние заботы. Тики всегда была рада помочь, но она же еще такая кроха – только-только в школу пошла. А Нести и вовсе младенец. Поэтому Грю не мог себе позволить ко всему прочему еще и держать в дочек в черном теле. Ему нужны были деньги, и куда более серьезные, чем пенсионное пособие. Полицейские выходят в отставку рано, и он, слава Богу, еще мог себе позволить работать на износ. Но если бы не девочки , никогда бы Грю не взялся за работу наемника.
Пока что мужчина справлялся один. Но понимал – ему нужен напарник, порезвее да помоложе. Тогда сам Грю сможет быть мозгом их маленькой команды, стратегом и тактиком, сборщиком информации, аналитиком. А бегать по ночным улицам и морозить задницу в сырых ангарах будет кто-нибудь, кому еще не грозит ревматизм.
В «подвальчике Бобби», главном месте сбора наемников и прочей подобной шушеры в городе, Грю довольно быстро зарекомендовал себя, как человек надежный и опытный. Ему часто поручали серьезные и прибыльные занятия. Этим бывший полицейский и не собирался заманить гипотетического помощника, молодого парня, который обладает талантом, но еще не успел заработать авторитет.
- Кого посоветуешь, Бобби? – Грю предпочитал общаться с барменом и хозяином заведения, таким же немолодым суровым дядькой. Посредников он не жаловал.
Бобби подзывал одну кандидатуру за другой, но Грю имел возможность и право быть разборчивым – и всякий раз оставался недоволен. То слабак, то дешевка с непомерными запросами. Мужчина отметал одного за другим, раздраженно пыхтя и поглядывая на часы. Он уже прощался с надеждой успеть домой к ужину, когда к нему подрулила фигура весьма потешная. Бобби недовольно скривился.
- Тони, тут говорят о серьезной работе. Свали в туман, не видишь что ли, Грю и так не в лучшем настроении.
- Ну ему же нужен напарник, как я погляжу. Эй, мистер, Грю, или как Вас там, я не подойду?
Экс-полицейский окинул подошедшего скептическим взглядом и подумал, что молодняк нынче совсем ошалел. С таким фасадом в пору в цирке выступать, а не в серьезном заведении на работу наниматься.
Перед Грю стоял молодой парень, довольно высокий, и в принципе, ладно скроенный, но остальное было просто за гранью добра и зла. Выкрашенные «под седину» волосы, красный кожаный пиджак самого идиотского на свете фасона, надетый на голое тело, кожаные штаны. А за спиной, мужчина даже проморгался, чтобы убедиться в том, что глаза его не обманывают, был приторочен самый настоящий меч. Здоровенный такой, полутораручник, на гарде черепа и кости, ну что за бред, ей-богу! Картину живописно дополняли перемазанный сиропом подбородок и пустая вазочка от мороженого в руке этой ходячей несуразицы.
- Мда, сдается мне, сегодня толка не выйдет. Бывай, Бобби. – Грю решил, что еще немного созерцания красного пиджака – и он заработает катаракту, а посему покинул кабак. Уходя, он слышал, как странный парень заказывает клубничное мороженое в сиропе, а Бобби тщетно пытается объяснить ему, что его заведение – немного другого профиля.
На следующий день Грю пришел в «подвальчик» снова – и снова безрезультатно. Зато расспросил Бобби, что за клоун приставал к нему вчера.
- Он тут появился совсем недавно. – охотно принялся рассказывать бармен. – Звать Тони Редгрейв, не знаю, сколько ему лет, опасаюсь, как бы не семнадцать. То ли дешевый понторез, то ли попросту городской сумасшедший. Причем скорее второе, невозможно выебываться с таким самозабвением. А Энцо, гад, прилепился к парнишке. Некрасиво это, а главное, не понимаю, зачем. Тут на днях заваруха была, полегла куча народу, так Энцо говорит, что это он заказ Тони подкинул. Бред, да и только. Кто поверит, что этот придурок мог уложить столько бандюганов? Да еще и мечом, ага, разумеется, обоссаться про войну. А если по существу, то я понятия не имею, откуда он взялся, и что он такое. Одно могу сказать наверняка – едва ли ему здесь хоть что-то обломится.
Домой Грю возвращался в задумчивости. Энцо, агент-посредник между наемниками и заказчиками, был, конечно, скользким типом, но дело знал и фуфла не предлагал. Зато его и уважали, за то и зашибал деньгу. Видать, что-то он разглядел в этом Тони. Но рассказывать небылицы не стоило в любом случае. Если паренек чего и стоит, рано или поздно он это докажет.
В общем, так и не нашел Грю себе подходящего напарника. Пришлось снова работать одному, за городом, так что вновь заглянуть в «подвальчик Бобби» он сумел только дней через пять, да и то уже под утро, минут за двадцать до закрытия. Но ему было физически необходимо выпить, прежде чем вернуться домой и лечь спать. При девочках он никогда к бутылке не прикладывался.
- Мы закры… а, Грю, это ты. Заходи, вижу, все прошло удачно. Вискарь за счет заведения. И заодно поможешь мне выкинуть на улицу одно пьяное тело.
Пьяное тело было мгновенно опознано бывшим полицейским как тот самый Тони Редгрейв, правда, уже без красного пиджака, но может оно и к лучшему.
- Ты подливал ему в мороженое водку, чтобы меньше шумел? – хохотнул мужчина.
- Нет, это было боевое крещение, ну, ты знаешь, как у нас здесь принято. Представляешь, то, что рассказывал Энцо – это правда! И сегодня ночью еще до полуночи он повторил подвиг! Разогнал к черту банду наркодилера Резака по заказу китайцев. Оказалось, что этот придурок с ковырялом помимо всего прочего еще и более чем недурно стреляет.
Боевым крещением в подвальчике считалось неожиданное хватание новичка, сдавшего первое задание, за все конечности и вливание ему в глотку весьма солидных количеств алкоголя. Для некоторых это кончалось больницей, но парнишка, судя по всему, просто спал без задних ног.
- Вот странное создание. – Бармен вышел из-за стойки, покряхтел, взял юношу под мышки и поволок к выходу. Грю присоединился к Бобби, держа Тони за ноги. – Здоровье у него бычье – после того, как в него влили сколько положено, он еще порывался продолжать банкет. Поспорил, что попадет из пистолета в колокольчик над дверью – что ты думаешь, попал, хотя перед кем другим там бы колокольчиков шесть в таком состоянии в воздухе висело. Но в остальном – пацан пацаном. Не удивлюсь, если согласится работать за мороженое с клубникой, если предложат.
- И волосы у него не крашеные. Просто седые. – Добавил Грю, сам не зная, зачем.
Бобби запер за ними дверь, и мужчина закурил, оглядываясь в замешательстве. По устоявшейся традиции, после боевого крещения наемники без всякого зазрения совести обчищали карманы новичка. Не факт, что у Бобби там хоть четвертак завалялся, а все же, нехорошо оставлять человека на улице в таком состоянии. С другой стороны, этакому коню навредишь пожалуй. Да и не тащить же пьяного мужика домой, к девочкам! Грю докурил, и совсем уже было решил сваливать. Но тут Редгрейв заворочался и что-то едва слышно, но очень жалобно, пробормотал.
- Чего тебе? – Мужчина на всякий случай подошел ближе и наклонился, вдруг парень просит такси вызвать.
- Нет… нет… - Тони нахмурился, поводя головой из стороны в сторону. – Мама… нет.
- Ну ептвою. – Грю выпрямился, проводя рукой по лицу. Нужно было принимать решение, и поскорее, ибо дубак на улице стоял такой, что даже он в своем пальто мерз, не то что Редгрейв в одних штанах.
«Да уж, на закорках я его до дома точно не дотащу. Видать и правда придется попутку ловить».

С утра Грю разбудило оглушительное девичье «Пааапааа!!!» в три голоса. Мужчина подскочил на кровати, схватил приставленную к стене бейсбольную биту и устремился на зов. Они жили не в самом благополучном квартале, но не станешь же ты палить во все стороны по любому поводу. А бита – самое оно.
Основной театр боевых действий разворачивался в гостиной. Джессика стояла, грозно выставив перед собой ножки табурета, Тики и Нести прятались за ее спиной. У двери, ведущей на кухню, застыл Тони с невероятно несчастным выражением лица.
- Я сделаю все, что Вы хотите! – Простонал Редгрейв. – Только пожалуйста, не издавайте больше этих ужасных звуков. И скажите, наконец, где я.
- Ты нехоросо сделал, фто надел папин халат. – Тики немножко шепелявила из-за выпадающих молочных зубов.
Тони перевел взгляд на Грю и убедился в правоте ее слов. Экс-полицейский и правда не выносил, когда кто-то посторонний трогает его вещи. Особенно без спросу. Особенно его любимый махровый халат.
- Аа, мистер Грю, или как Вас там! – Просиял Редгрейв. – Доброе утро. Ну так что, надумали взять меня в напарники?
- Паашел воон!
Это утро дало богатую почву для сплетен всем соседям Грю. Чего говорить, не каждый день отец пятнадцатилетней дочери спускает с лестницы подозрительного вида парня, грозя всеми казнями египетскими и кидаясь ему вслед домашними тапками.

2. День Рождения Джессики.
- Слышь, бабусь, а чего ты просила приехать-то? До праздника еще часа четыре, нас же к обеду звали.
Тони был заинтригован. Обычно старая миссис Гольдштейн при каждом его появлении в мастерской демонстративно закатывала глаза, мол, когда ты сдохнешь уже, дармоед. А теперь, надо же, позвонила заранее и попросила, чтоб зашел с утра пораньше. Чтобы узнать, в чем причина, парню было даже не жалко вставать ни свет ни заря.
- И вот в этом ты собираешься идти на День Рождения к юной леди? – Вместо приветствия тут же принялась наседать на него пожилая оружейница. – Кошмар какой! А впрочем, так я и думала. – Старушка брезгливо оттянула двумя пальцами полу его поношенного красного плаща.
Они оба собирались в гости к Грю. Джессика праздновала пятнадцатилетие. Друзей у девушки толком и не было, но папаша очень хотел устроить дочери настоящий праздник, не только с домашними, но и с гостями. Из «коллег» своих он мог пригласить только Тони, а тот и так бывал у них дома чуть ли не каждый вечер. Поэтому, пораскинув мозгами, Грю решил позвать и миссис Гольдштейн. Эта сухонькая старушенция с годами стала страшна, как смертный грех, и зла, как все черти ада – но ни у кого, кроме нее, ни Тони, ни Грю, стволы не покупали и не чинили. К тому же, при всех своих недостатках оба мужчины, и молодой, и не очень, как-то прикипели к грозной бабуле душой. Тем более, что сама Гольдштейн приняла приглашение с редким для нее энтузиазмом.
- Давно я не вращалась в женском обществе. – Говоря эту фразу, она так смешно и чопорно поджимала губы, что Тони всякий раз не мог сдержать хохота. Он то привык слышать от нее исключительно отменную трехэтажную ругань, которая сделала бы честь и заслуженному портовому грузчику.
- И даже цветы не купил, вот ведь разгильдяй! Подарок хоть у тебя есть, а?
- Да есть у меня подарок! Вот, - Редгрейв порылся в карманах и извлек на свет красивую пару сережек из цветного стекла. Они изображали прихотливо изогнувшихся кошечек.
- Это что? Повешенные дельфины? – Гольдштейн скептически изогнула бровь, выдыхая сигаретный дым.
- Блин, бабуля! – Взорвался Тони, - Ты будешь говорить или нет, чего тебе вообще от меня надо в такую рань?!
Оружейница еще раз недобро ухмыльнулась и принялась запирать дверь своей конторы и по совместительству квартиры на все дцать замков – все ж таки, она торговала не леденцами.
- Бабуля, ну чего ты… - В голосе парня появились панические нотки. Тони возвышался над Гольдштейн головы и на две, и раза в два был шире, но парень успел узнать старушку достаточно хорошо, чтобы понимать – ничего хорошего эта ухмылка ему не обещает. А пожилая леди тем временем уже что-то извлекала на свет божий из здоровенного стенного шкафа. Если честно, Тони думал, что там валяются всякие запчасти да инструменты. Как оказалось, он ошибался.
- Надевай! Тебе придется по размеру, глазомер у меня хороший! И вот, ботинки тоже почисть!
- Дай угадать, этот костюм твой первый муж надевал на раут в честь празднования первого года прошлого века? Бабусь, не вариант, я эту унылоту на себя не напялю.
- Напялите, молодой человек, еще как напялите.
- Ищи дурака. – Тони сложил руки на груди и уставился на Гольдштейн с видом гордого революционера. – Я Джессике и таким нравлюсь.
Сухонькие старушечьи пальцы впились в его ухо и безжалостно потянули вниз.
- Надевай, юный негодяй, или твои пистолеты будут до скончания веков стрелять исключительно флажками с надписью «бабах!».
Сграбастав одежду в охапку, Тони понуро удалился в ванную переодеваться.
- А потом я тебя причешу! – Прощебетала ему вслед Гольдштейн с нескрываемым злорадством.

***
Грю хотел встать пораньше, чтобы вместе с младшими поздравить Джессику, но его разбудил грохот кастрюль с кухни. Часы показывали 7.38 утра. Старшенькая встала чуть ли не с рассветом, чтобы наготовить достаточно еды. Гостей ожидалось всего-ничего, но Тони поглощал вкусности в промышленных масштабах.
- Перерыв, перерыв! – Притворно сварливо прогремел мужчина, заходя на кухню и заключая дочь в объятья. – К тебе тут праздничная делегация!
Дальше они все делали вместе – и готовили, и убирали, хотя на взгляд Грю квартира блестела еще со вчерашнего вечера. Потом сияющая Джессика целый час, наверное, крутилась перед зеркалом. Экс-полицейский подумал, что для кукол точно поздновато, книги и всякие полезные вещи – это, конечно, хорошо… Но на пятнадцатилетие все же нужно дарить другое. В результате, когда дочка спустилась наконец вниз, в новом платье, накрашенная, с прической, Грю почувствовал, как встает ком в горле. Но это было не горькое чувство. Какая же красивая у него выросла девочка!
Звонок в дверь раздался минута в минуту.
- Наверняка это Гольдштейн. Тони не способен быть таким пунктуальным.
Попивая пунш, мужчина открыл входную дверь… и чуть не выплюнул напиток на гостей, потому что его скрутило приступом неудержимого хохота. Тики и Нести, тоже выбежавшие встречать гостей, сдерживаться не стали, звонко рассмеявшись в полный голос.
И их можно было понять. Тони выглядел невероятно потешно в темно-синем костюме тройке, который сидел на первый взгляд неплохо, но явно грозил треснуть по шву на спине при неосторожном движении. К тому же, Гольдштейн расстаралась и тщательно причесала парня, с пробором на правую сторону. Букетик гвоздик выгодно дополнял картину. Сама старушка чинно держалась за локоть Редгрейва, по случаю торжества сменив свои обычные рабочие брезентовые штаны, рубаху и фартук на цветастое платье (в таких пожилые негритянки обычно ходят на воскресные службы). Шляпка с вуалью, перчатки и сумочка прилагались. Оружейница буквально лучилась. Тони сохранял мрачное молчание. Наконец, в дверях появилась и сама именинница. Джессика прыснула, прикрывая рот ладошкой, но в целом оказалась куда сдержаннее остальных.
- Тони, какой ты сегодня… представительный.
Ее веселый ласковый голос как-то сразу смягчил и разрядил обстановку. Редгрейв улыбнулся и потянулся к волосам, чтобы взъерошить их привычным жестом, но Гольдштейн предусмотрительно шлепнула его по руке.
- Скажите спасибо, что она не вылила на меня какую-то адскую субстанцию из флакончика. А то бы вы тут все уже противогазы понадевали.
- Это замечательный одеколон, невежа!
- Бабуля, этот одеколон старше меня!
- Не хами! Давай уже, дари юной леди своих повешенных дельфинов!

***
Несмотря на разношерстность и разновозрастность собравшейся компании, праздник прошел на «ура». Младших удалось загнать в кровати только после двух добавок мороженого, так они раззадорились. Гольдштейн уехала на такси, и дело было вовсе не в солидном количестве выпитого коньяка – в умении поглощать алкоголь старушенция могла потягаться и с Грю. Просто подвернула лодыжку, пытаясь обучить девочек, как правильно танцевать чарльстон. Бывший полицейский мыл на кухне посуду и ворчал.
- Тони, тебя в гости звать – одно разорение. Обычное после гостей столько всего остается, можно еще целую неделю доедать. А ты все под чистую смел! Хоть бы тарелки что ли за собой вылизывал, а то никакой пользы нет!
Впрочем, звучал его голос на редкость добродушно.
Развалившись в кресле, Тони доедал очередную порцию мороженого. Джессике казалось, что под этот десерт у парня есть второй желудок.
Увы и ах, арендованный Гольдштейн костюм был испорчен безнадежно. Все началось еще когда ели закуски. Расшалившаяся не в меру Тики зачем-то положила порцию крабового салата Тони в карман. Потом уже сам Редгрейв уронил себе на колени лазанью. А во время десерта, когда играли в лошадок, девочки перепачкали шоколадом и клубничным сиропом весь пиджак.
- Может, все-таки останешься? Разложим тебе диван, а папа уж точно будет не против.
- Идея заманчивая, нечего сказать. – Тони наконец-то взъерошил волосы. – Особенно в свете того, как вкусно ты готовишь на завтрак сэндвичи с беконом…
Он подошел к окну и поглядел на улицу, опираясь на подоконник. Там уже давно царила глубокая ночь. В паре кварталов от дома, судя по звукам, кто-то бил кому-то морду. Но окна в гостиной выходили во двор, а там было тихо. Только ветер шелестел листьями, и в свете фонаря качались тени ветвей. На мгновение Тони показалось, что они извиваются, как змеи. Он вздрогнул и, отойдя от окна, принялся спешно собираться.
- Извини, принцесса, правда, лучше в другой раз. С Днем Рождения тебя. Скажи честно, сережки ведь не похожи на повешенных дельфинов?
- Совсем не похожи, - растерянно ответила Джессика, - но Тони, почему…
- Все, пока-пока! – Не дав ей закончить вопроса, парень разве что не пулей вылетел из квартиры.
Он как мог быстро миновал лестничную клетку и подъезд, и почти бежал, пока не завернул за угол. Только тогда Тони Редгрейв замедлил шаг и побрел домой, сунув руки в карманы, очень стараясь убедить себя, что ехидные злобные смешки из самых темных углов ему просто мерещатся.
- Вот уроды, даже повеселиться нормально не дают. – Парень сердито шмыгнул носом и снова прибавил шагу.

3. Человек-невидимка.
У Джессики в школе никогда не было друзей. Правда, дразнить и задирать ее тоже никто не осмеливался – Грю умел обезопасить своих дочек. Девушка от этого и не страдала, все у нее не было времени на всякие там тусовки, надо и за домом следить, и для отца стирать-готовить, и для сестер. Такое положение дел Джессику не огорчало и не возмущало, в конце концов, они же семья, сейчас их с папой очередь пахать, подрастут младшие, подключатся – глядишь, и легче станет.
Надо ли говорить, что девушка была очень удивлена, когда в классе вокруг нее вдруг стала постоянно виться целая стайка девчонок и щебетать о том о сем. Но причина быстро выяснилась – одна из них была несколько дней назад в кино, на том же сеансе, куда Джессика ходила с Тони. Теперь все жаждали узнать, где и, главное, как, тихоня Джес раздобыла себе такого эффектного парня. Девушка промямлила что-то глупое и неубедительное про давнего друга семьи и папиного коллегу по работе. Она не стеснялась, нет. Просто не хотелось рассказывать о Тони каждому встречному-поперечному. К тому же, девочки все равно не поймут, как это можно просто ходить в кино с симпатичным молодым человеком, и ничего более. Да-да, просто смотреть фильмы, просто болтать, просто объедаться мороженым и пиццей в кафе неподалеку, просто ломать чердачный замок и, лежа на крыше, пялиться в ночное небо. Возможно, секрет был в том, что не только Джессика, ее младшие сестренки тоже – все они сразу начали воспринимать Тони как родственника, как брата. Причем вовсе не всегда как старшего, иногда он вел себя как сущее дитя. Сам Редгрейв тоже только к этому и стремился – к ощущению семьи. Неоспоримый факт: с такой внешностью, поведением и ореолом «романтика с большой дороги» парень мог заполучить любую девушку. Но ему было нужнее другое, и только Грю и его дочери могли дать это наемнику, в том числе, и Джессика. «Давайте притворимся, что мы семья. Давайте поиграем в семью, если угодно. Давайте ссориться, как будто мы семья, давайте веселиться, как будто мы семья, ну пожалуйста!». Тони никогда не произносил ничего подобного вслух, но девушка без труда могла прочитать все это в его глазах и улыбке.
А вот их последний совместный поход в кино вспоминать не очень-то хотелось. До него они парень долго не появлялся у них в гостях, а папа на вопросы отвечал только что-то невразумительное и сильно мрачнел. Но вот наконец Редгрейв объявился и тут же вытащил ее в кино. Фильм-то был веселый, посидели хорошо, но то, что произошло потом…
- Эй, Редгрейв. – Окликнул их чей-то негромкий спокойный голос, когда Тони провожал Джессику домой. Девушка обернулась и не смогла не вздрогнуть. Перед ней стоял некто, больше всего похожий на человека-невидимку из романа Герберта Уэллса. Ростом и комплекцией незнакомец в принципе походил на Тони, одет был в стильный темно-зеленый костюм, но все его лицо и руки была туго обмотаны бинтами, только глаза и губы оставались открытыми, по них разве что и можно было судить, что никакой это не невидимка. Редгрейва же неожиданная встреча не удивила.
- О, Гилвер, привет! Преследуешь ты меня, что ли? Всю ночь вместе работали, уже соскучился, что ли? Джес, знакомься, это Гилвер, мой самый верный фанат. Шучу, конечно, на самом деле мы работаем вместе, этот прыткий засранец уже не раз спасал мою задницу. Надеюсь, Гилвер, это исключительно из теплых дружеских чувств, а не потому что тебе нравится моя задница.
Парень, как всегда, сам пошутил, сам посмеялся и явно не испытывал по этому поводу никакой неловкости. Гилвер молча слушал его тираду, а потом только все так же бесцветно процедил сквозь зубы:
- До встречи, Редгрейв.
Но смотрел при этом очень пристально. И на Джессику, а не на Тони.

Девушка поняла, что ошиблась, когда рассказала потом про встречу с Гилвером отцу и увидела, как заиграли на скулах Грю желваки. После этого дня Редгрейв больше к ним не приходил. А однажды ушел и не вернулся и папа. Вместо него пришла полиция с самыми ужасными новостями – о том, что их старик не вернется уже никогда. Тогда Джессика начала плакать, и все никак не могла остановиться. Она плакала даже больше, чем Нести и Тики, рыдала и звала Тони, потому что не знала, кто еще может помочь им в этом горе. Но Редгрейв не пришел. Вместо этого приехали санитары и почему-то повезли ее в больницу для умалишенных. Разве это правильно – считать человека психом только потому, что он плачет по любимому отцу? А девочки, на кого их оставили?!
Место, куда привезли Джессику, правда, было совсем не похоже на психушку. Девушка вообще не могла определить, на что похоже это место. Там даже не было стен, потолка и пола. Постойте. Разве такое вообще может быть – место без стен, потолка и пола?
И все же по этому самому несуществующему полу кто-то подошел к ней, чеканя шаг. Джессика подняла голову и снова не смогла не вздрогнуть. Человек-невидимка. Гилвер.
А потом начало твориться такое, что Джессика сразу поверила в собственное сумасшествие. Ее руки стали расти в длину, кожа – темнеть и твердеть, то же самое происходило и с телом, оно тоже росло, удлинялось, изгибалось под дикими углами, а ноги все сильнее и сильнее погружались в невидимый пол. И когда девушка поняла, что ее руку превращаются в ветки, туловище- в ствол, а ноги – в корни, они закричала. Лицо тут же застыло искаженной маской с провалом рта, мгновенно покрывшееся корой. Только глаза еще могли видеть, и из них текли слезы.
- Это все из-за Тони Редгрейва. Все из-за него одного. – Гилвер провел пальцами по влажной дорожке, которую слеза прочертила по покрытой корой щеке. И Джессика поверила. И вот тогда стало действительно больно. И чем больнее становилось девушке, тем сильнее разрасталось дерево – дерево, через корни которого дурными соками в мир людей должны были просочиться демоны.

- Принцесса!
Джессика уже не могла видеть, но все еще слышала голоса.
- …и так мы будем поступать с каждым, кто тебе дорог. Ты всегда губишь тех, кого любишь. Ничто не питает демон-дерево лучше, чем боль и отчаяние тех, кто потерял свою семью. Может, заменишь ее? Может, твоя боль будет питать ветви древа?
- Может. А может, я выпотрошу тебя и положу всему этому конец.
- Твое оружие бессильно против на…
Страшные голоса прервались, их заменил хруст разрубаемой плоти.
- Да тебя завалить легче чем перднуть!
- Перед тем, как мы умрем… запомни наше имя…
- Да пошли вы! Пошли вы все! Джессика! Джессика, принцесса, слышишь меня?!
Джессика не могла ответить. Но она чувствовала дыхание Тони на своем лице, и, хоть ее глаза уже не видели, она вдруг поняла, что знает, какое у него сейчас лицо. Не такое, совсем не такое, как всегда. Бледное, с подрагивающими искусанными губами, и глазами на мокром месте. И девушка опомнилась: да ни в чем он не виноват, ее дорогой глупый добрый бедный Тони. Даже в том, что не успел. Он ведь так старался, так спешил, столько врагов победил! Оно и слепому понятно. Как жаль, что она не могла уже ему всего этого сказать. А то ведь он, чего доброго, действительно начнет себя винить.
- Я сейчас сделаю так, что боль сразу пройдет, ладно, принцесса?
Он и сам крепко зажмурился, вонзая в нее меч, девушка ясно это ощутила, прежде чем ее невидящие глаза наконец закрылись.

4. Реквием по Тони.
Тики и Нести, крепко держа друг друга за руки, сидели на диване и прислушивались к разговору за дверью.
- Смотри у меня, Энцо, я положил на счет малышек все, что у меня есть. Ну, ладно, вру, не все. Пальто вот новое купил. В общем, с ними все должно быть хорошо, тебе ясно? Никаких детских домов, иначе можешь вообще забыть о сотрудничестве.
- Тони, дружище, я, конечно, тот еще скользкий типчик, это все знают – но в нашем деле без репутации никак, это тебе тоже известно, думаю. Так что если Энцо дает слово – Энцо его держит. Девочки будут жить у меня. Мои оглоеды совсем загоняли мою драгоценную толстушку Лучию. Сам посуди – три сына, три совсем уже не маленьких спиногрыза! Да мы с Лучией будем на этих маленьких красоток, как на ангелов, молиться.
- Заметано, Энцо. Только меня зовут Данте.
- Прости-прости, никак не могу привыкнуть, больше не повторится!
Дверь скрипнула, и в комнату вошел человек в красном плаще, точь-в-точь таком, который всегда носил Тони Редгрейв. Он выглядел как Тони, и голос его походил на голос Тони. Но дети, даже самые что ни на есть обычные, всегда чувствуют куда тоньше взрослых. Стоящий перед ними человек больше не был Тони. Говоря на чистоту, это уже был вообще не человек.
- Тики, Мисти… - Человек в плаще Тони протянул к ним руки. – Давайте, что ли, прощаться. Дядя Тони уезжает.
- Ты сам только что сказал, что ты – не Тони, я все слышала. – Рассудительная Тики не спешила его обнимать, все еще держа за ручку сестренку. – Ты – не Тони, ты – Данте.
- Верно, черт возьми. – Данте рассмеялся и убрал руки. – Я – не Тони, я Данте. Прощайте, маленькие леди. Будет лучше всего, если мы больше никогда-никогда не увидимся. Но когда-нибудь у вас будут серьезные проблемы – меня можно найти в Портленде. Порт-лэнд, не забудьте. Агентство Devil May Cry.

@темы: Данте, Last_Optimist, Гилвер, миди, джен, оригинальная Devil May Cry, Вергилий|Нело Анжело, Тони, PG-13